Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

– Массаж?

– Ну да, ты же любишь массаж, – подмигивает Йенс.

Тот незабываемый массаж 4 ноября прошлого года закончился сексом между мной и Карстеном, и, конечно, мне хочется почувствовать эти сладкие ощущения нарастающего возбуждения вновь. Но опять в присутствии Йенса? Я надеялась, что Карстен и я сегодня останемся наедине всю ночь. По крайней мере, именно так я трактовала обещание Йенса, которое он прислал мне в письме. Я колеблюсь. Выгнать Йенса? Но вряд ли массаж состоится без него. Видимо, это было запланировано обоими. Не хочется портить праздник встречи ни себе, ни им. Пусть присутствует на массаже, так и быть. Все равно впереди у меня целая ночь любви.

Я ложусь на живот, и руки Карстена приступают к делу. Кажется, что все как тогда, прошлой осенью. Та же обстановка, те же действующие лица и почти та же атмосфера. Та же, да не та. Я не могу расслабиться. Я больше не чувствую себя королевой. После предательства Карстена и его отношений с девушкой намного моложе меня, я начала стесняться своего тела. Лежа лицом вниз, я думаю о том, что сейчас Карстен видит все мои недостатки, уже не юную кожу, целлюлит на бедрах, мои родинки, которыми природа так щедро одарила меня. Он смотрит на меня не влюбленным, как раньше, а беспристрастным взглядом наблюдателя, невольно сравнивая меня с той, которую, возможно, еще недавно держал в объятиях.

В то же время, меня ужасно раздражает неотрывный взгляд Йенса. Он ждет моих стонов, моего нарастающего возбуждения, следя за малейшими изменениями в моем лице. Самое большее, что я могу сделать, это изобразить звуки. С эмоциями дело обстоит сложнее, поэтому лицо приходится спрятать в подушку. Думаю, что мои постанывания удовлетворяют Йенса, и он решает, что все в порядке.

Я нетерпеливо жду момента, когда я почувствую набухший член Карстена, упирающийся мне в ягодицы. Но, какое разочарование: его член мягок! Он не хочет меня! Я выношу это унижение не более пяти минут. Оторвавшись от постели, я поворачиваюсь к Карстену и беру дело в свои руки в прямом смысле этого слова. Никакого результата. Карстен нервно смеется, пытаясь скрыть смущение.

Все ясно, дело в Йенсе! Он не может и не хочет при нем! Тут я с Карстеном полностью солидарна. Повернувшись к мужу, я требую, чтобы тот оставил нас наедине.

Не понимая, что происходит, ведь по его разумению все было на мази, Йенс меняется в лице от гнева. Он уже занял место в зрительном зале, предвкушая лакомое зрелище, и тут, перед самым интересным моментом, который должен вот- вот последовать, его лишают удовольствия, которое он так тщательно планировал. Откинув простыню, которой он прикрывал свои обнаженные гениталии, тайком мастурбируя, Йенс в бешенстве вылетает из спальни. Карстен, недолго думая, устремляется вслед за ним. Отчасти потому, что ему нужно утешить друга, но, главным образом, из-за того, что подвернулась возможность выйти из неловкого положения, сохранив лицо. В любом случае, он сделал это с видимым облегчением.

Я остаюсь, растерянная и одинокая, сидеть на кровати. Я слышу, как в гостиной раздаются их голоса. Возмущенный и визгливый голос Йенса и спокойный низкий голос Карстена, звучащий примирительно. Затем хлопает дверца холодильника: они берут новую порцию пива, и голоса перемещаются на балкон. Понимая, что ждать мне больше нечего, во всяком случае, сейчас, я одеваюсь и тоже иду за ними на балкон перекурить мое и Карстена фиаско.

Карстен сидит на любимом стуле Йенса у входной двери. Йенс стоит спиной, перегнувшись через перила, курит сигару и всем своим видом выражает вселенскую горечь и обиду. На столике початая бутылка пива. Бутылка Йенса. Отмечаю, что Карстен не пил. Я сажусь на свое место с другой стороны столика и затягиваюсь сигаретой. При моем появлении оба замолкают. В полной тишине я выкуриваю свою сигарету, пытаясь успокоиться. Я ненавижу Йенса. Я ненавижу себя.

Так тебе и надо, думаю я, на что ты надеялась. Снова поверила этим двум? Теперь ты опять в ловушке, в западне. Ты примчалась сюда, не успев даже побыть дома, ты поссорилась с подругой, отказалась от перспективной работы и ради чего? Вот этого спектакля? И кого утешает Карстен, который даже не хочет тебя как женщину? Своего чокнутого дружка. Не тебя. На тебя всем плевать.

Затушив окурок в пепельнице, я возвращаюсь в гостиную, твердо решив не продолжать больше никаких разбирательств и не вступать в дискуссии.

Я уже очень хочу спать. Бог с ним, с сексом. У меня тоже нет больше никакого желания. Но хотя бы провести ночь в одной постели с Карстеном, в его объятиях – это будет хоть каким-то утешением для меня.

– Пойдем спать, – примирительно говорю я горе-любовнику, когда тот выходит с балкона.– Ты, наверное, просто устал и я тоже.

Я тяну его за руку, и он, нерешительно оглянувшись на дверь балкона, где еще остается Йенс, следует за мной.

Не успеваем мы раздеться, как в спальню входит Йенс. Он уже успокоился и, видимо, решил, что мы вернулись в спальню, чтобы продолжить. Недоуменно он смотрит, как сняв одежду, мы просто ложимся рядом. Я прижимаюсь к Карстену и накрываю нас обоих одеялом. Тут до Йенса доходит, что никакого представления больше не предвидится. Он весь багровеет от злости и принимается выкрикивать в лицо Карстену какие-то слова на немецком, значения которых я не понимаю. Но по интонации и по реакции последнего становится ясно, что это обвинения или даже оскорбления. Карстен внезапно вскакивает и начинает быстро одеваться. Я понимаю, что это все, конец. Меня охватывает паника. И это все? Все, ради чего я приехала? Карстен сейчас уйдет и, по-видимому, навсегда! Мне хочется придушить Йенса, так я ненавижу его за то, что он сломал все мои надежды! Но сейчас мне не до него. Я должна остановить Карстена, это мой последний шанс. Я бросаюсь к Карстену, чуть ли не падая ему в колени, умоляя и плача:

– Карстен, битте, битте, бляйб хир (пожалуйста, пожалуйста, останься здесь!)

Кажется, я даже говорю ему, что я его люблю, хотя перед возвращением твердо решила больше никогда не произносить этих слов. На лице Карстена замешательство. После недолгого колебания, он все-таки кладет куртку назад. Все, что происходит, просто ужасно. Какой-то нелепый фарс.

– Ты обещал мне ночь с ним, – гневно обращаюсь я к Йенсу, – почему мы не можем просто поспать вместе? Он не готов заниматься сексом сегодня. Что тебе еще непонятно? Ты заставляешь его делать спектакль для тебя? И что, если он не может?

Мужчины коротко обмениваются парой фраз, и я понимаю, что я победила. Йенс соглашается на то, что сегодня мы просто ляжем спать. То, что мне придется делить кровать с ними обоими, уже не вызывает никаких сомнений. Но, чтобы не лишиться возможности провести ночь с Карстеном, я согласна и на это.

Карстен снова раздевается и проскальзывает под одеяло. Йенс устраивается на своей половине, укрывшись своим. Прижимаясь к любимому, я нежно и успокаивающе глажу его по груди, запуская пальцы в курчавые волоски, и вдыхая его запах. Мне так хочется выразить ему свою любовь, я так долго ждала этого дня, я думала, что я потеряла его навсегда, и теперь ничто и никто не заберет у меня этого счастья. По крайней мере, этих мгновений. Я заслужила их. Я летела ради них три тысячи километров…

Нежность переполняет меня, и я прижимаюсь к Карстену под одеялом все сильнее. Внезапно я чувствую, что его пенис наливается и твердеет. У меня перехватывает дыхание от счастья и накрывшей